Ирина Деревянкина (Перегуда)
К 75 летию Победы в Великой Отечественной войне.

«ГРЕКИ – ГЕРОИ СЕВАСТОПОЛЯ И БАЛАКЛАВЫ»

Родина моя – легендарный Севастополь.

Памяти моих родных – потомков героев Балаклавского Греческого батальона.

Мне довелось появиться на свет в самом прекрасном городе мира, легендарном Городе-герое Севастополе, через несколько лет после его освобождения от фашистов. Город лежал в руинах, практически был сметён с лица земли, не осталось ни одного целого строения.

Целью фашистов было не оставить камня на камне от этого южного форпоста России на Чёрном море. Под стены Севастополя, осада которого длилась 250 дней и раздражала немцев, в феврале 1942 года по приказу фюрера «приволокли» самую огромную и мощную пушку в мире «Дору». Вес снаряда этого монстра был от 5 до 7 тонн. Размещалась эта глыба на 2-х железнодорожных платформах и имела 2 подъёмника только для снарядов. Обслуживало эту «Дуру» 1500 фрицев.

С 5 по 17 июня 1942 года этими «недолюдьми» по городу было выпущено 48 снарядов, а пробивала эта «Дура-Дора» бетонные стены, толщиной от 1 до 3 метров. Какой ужас должны были испытывать защитники осаждённого Севастополя! Как не разверзлась земля под ногами фашистов! Но город чудом уцелел и выстоял. Когда 9 мая 1944 года моряки Черноморского флота ворвались в обугленный город, картина была удручающая. Черноморцы поклялись более никогда не допускать врага к Севастополю. В развалинах этого раненного, обугленного города мы жили, выжили, были счастливы и любимы.

Моя бабушка Вера Дмитриевна Василевская (урождённая Сатири) появилась на свет Божий в 1897 году в прелестной греческой деревушке Лаки, Ялтинского уезда, около дивного древнего греческого городка Балаклава. Земли около Балаклавы, после присоединения Крыма к России во 2-ой половине XVIII века Императрицей Екатериной Великой, были выделены для служащих Балаклавского Греческого пехотного батальона. Почти все наши предки были офицерами этого батальона (позже Балаклавского греческого полка). Лицам, не принадлежавшим к батальону, было запрещено иметь в Балаклаве недвижимую собственность, греки были освобождены от податей и получали землю в безвозмездное пользование. Греки строили Севастополь и создавали Черноморский флот. Служили под началом великих мореплавателей и полководцев Г.А.Потёмкина, А.Г.Орлова (Архипелагская экспедиция), А.В.Суворова, Ф.Ф.Ушакова, М.И.Кутузова, А.С.Грейга и многих других. Это были целые греческие династии. Г.А.Потёмкин своим приказом выделил для служащих батальона земли у Балаклавы в деревнях Кадыкой, Камары, Карань, Керменчик, Алсу, Лаки и др.

В Лаки, вблизи когда-то разорённого турками небольшого византийского княжества Феодоро и родилась моя бабушка. В семье Сатири было 18 деток, но к началу XX века в живых осталось лишь шестеро. Четырёх сестёр бабули мне довелось увидеть, все имели семьи, детей, все жили дружно, помогали друг другу во всём, чего нельзя сказать об их потомках. Лет с десяти было принято в греческих семьях девочек брать в услужение к родственникам. Бабулю взяли родные в Севастополь, сестру Лену родственники Ставринюки в Балаклаву. Родители их рано покинули эту землю и родственники опекали детей.

Вера работала, училась, вышла замуж. Василевский Михаил Иванович служил на Черноморском флоте на прославленном эскадренном миноносце «Поспешный» машинистом. В 1917 году у них родился мальчик, его назвали Евгений. Вскоре Михаила Ивановича направили комиссаром на восстановление Самаро -Златоустовской железной дороги, через два года его убили басмачи. Бабушка с малышом отправилась домой в Крым. По дороге их несколько раз грабили. Вера меняла на еду всё, что было у неё ценного. Переболела тифом.

Бог милостив. С жуткими препятствиями они добирались до Севастополя. Волосы после болезни только отросли, и родные с трудом узнали в этой измождённой женщине свою Верочку, стали откармливать, отпаивать, помогали кто чем мог. А что было у кого в годы революционной смуты? Тяжело даже писать о пережитых тех жутких годах. Удивляюсь, что они не ушли с русской эскадрой в Грецию. Думаю, что они были настоящими патриотами России. И вот греки, которым даже не разрешили носить свои фамилии, которых обижала власть, почти все остались и героически сражались в Великую Отечественную войну, защищая Родину от фашистской «чумы».

22 июня 1941 года в 3 часа 07 мин. Севастополь одним из первых ощутил ужасы войны. Город проснулся от гула самолётов и странного свиста и в ужасе содрогнулся от взрывов падающих бомб. Накануне были выпускные балы в школах, город веселился и радовался и вдруг война. Мой дядя Женя уже служил на флоте. С первого до последнего дня воевал, участвовал во всех героических операциях Краснознамённого Черноморского флота.

Василевский Евгений Михайлович служил на легендарном крейсере «Молотов», у которого во время бомбёжки оторвало корму. Евгений чудом уцелел. Затем была канонерская лодка «Красный Андижан», она затонула у Новороссийска. Матросы не знали отдыха, перекурив шли дальше в бой. Дядя рассказывал, когда матросы поднимались в атаку в чёрных бушлатах, «фрицы» кричали: «Чёрные Дьяволы» и бежали без оглядки. Такой ужас наводили на фтрицев русские матросы.

Дядя Женя со своим однополчанином Колей Моисейцевым из Москвы героически сражались с врагом, защищали город морской русской славы Севастополь. Они воевали на Малой земле, участвовали во всех десантных операциях в Крыму и на Кавказе. Когда к осаждённому Севастополю в июне 1942 года не могли подходить большие корабли и подводные лодки, морские экипажи перевели на тральщики. Эти небольшие суда «КАТЩ-540», «КТ-262», «КТ-189» и другие обеспечивали город всем необходимым, доставляли военных, еду, боеприпасы, керосин и многое другое. На них служили товарищи Женя и Коля. Из разрушенного, обугленного, но державшегося из последних сил города, на свой страх и риск эти маленькие суда забирали раненных, женщин, стариков, детей и под непрекращающимися бомбёжками уходили на Кавказ. В июле уже невозможно было подходить к берегу, под ураганным огнём, бесстрашно, даже можно сказать нагло, прямо под носом у фашистов, выныривали из под скал маленькие «труженики моря» и забирали изможденных, раненных защитников города с Мыса Херсонес, с 35-ой батареи и Казачьей бухты. Господи, где они черпали силы, в том кошмаре!

Евгений Михайлович с горечью вспоминал те последние минуты, когда отплывали от берега: море было красное от крови и чёрное от бушлатов и бескозырок убитых матросов, мирно плавающих в волнах их любимого моря. Слёзы наворачивались на глаза. Вот так сражался родной город и моряки-черноморцы, не щадившие своих жизней.

И как только носит Матушка Земля потомков того негодяя-предателя, который показал гитлеровцам козью тропу в горах, по которой эти трусливые подонки смогли проползти после 250 дней обороны в город русской Славы, сзади как воры – из за угла!

За смелость, мужество и проявленный героизм Евгения Василевского выбрали комсоргом 22-ой Дивизии 2-ой бригады Тральщиков. После удачной высадки десанта в Феодосийско – Керченской операции и на Малую землю выживших моряков торжественно приняли в Коммунистическую партию, и они были этим очень горды. Евгения за заслуги пред Родиной и Черноморским флотом товарищи выбрали парторгом 11 Дивизиона катеров тральщиков.

Мои дяди Василевский Евгений Михайлович и Моисейцев Николай Николаевич (после войны дядя Женя женился на сестре друга Николая) моряки Черноморского флота – герои боёв за Севастополь, Новороссийск, Керчь, Крым и Кавказ, после войны, когда собирались за праздничным столом 9 мая, первый тост был всегда за не вернувшихся с войны однополчан, друзей, товарищей, оставшихся на полях сражений, вечно молодых, красивых. Под кителем всегда была тельняшка, а на кителе блестели ордена и медали. Ордена «Красной звезды» и «Отечественной войны–II» степени почитались особо, медали «Ушакова», «Нахимова», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа». В Москве такие медали редко встречались. А медаль «За Победу над Германией» гордо носили и дяди и бабушка и мама. Дядя Женя с 1947 года жил в Москве продолжал служить Родине, в разведке. В 1997 году ушёл от нас, с почестями захоронен на Даниловском кладбище. Дядя Коля ушёл раньше.

12 лет назад не стало нашей любимой мамочки. Теперь они снова все вместе мои родные ветераны оба дяди и моя мама. Думаю, им там хорошо, Жаль, что не могу у них узнать того, о чём при жизни не успела или стеснялась спросить. На могилке бабули с 2014 года стараюсь быть ежегодно, очень жаль, что она так далеко от нас, но в её любимом городе Севастополе, который нам «подарил» наш президент. Низкий поклон ему от всех моих севастопольцев.

Николай Моисейцев, коренной москвич, из очень известной московской купеческой династии, которые в 1812 году, когда Наполеон вероломно напал на Россию, по призыву Императора Александра-I помогали, всеми имеющимися средствами армии и ополчению.

Михаил Андреевич Шевченко – муж маминой сестры Нины (из династии Ставринюков-Константиновых) , лётчик. В Книге Памяти «Город – Герой Севастополь», Том-1 – заслужил всего 2 строчки – «родился в 1908, старшина, погиб 26 марта 1943 г.». Произвести разведку переправы немецких войск в Крым доверили «30-тому Разведывательному авиаполку», посылали «на смерть», только добровольцев. Самолёт современный, американский «Бостон», скорость почти 400 км/час. Михаил вызвался первым, верил – «если что – уйдем!». Он недавно выписался из госпиталя, был тяжело ранен летом 1942 года в боях за Херсонес. 9 дней был без сознания. Его лечили в тяжелейших условиях и спасли в Инкерманских штольнях, под непрекращающимися бомбёжками, без необходимых средств. Летать запретили, комиссовали, но Михаил Андреевич совершил 35 вылетов, награждён медалью «За Отвагу» не мог сидеть без своего любимого дела, дела всей жизни. Профессионалов лётчиков не хватало, многие погибли. Подлечился и сам настоял – снова в бой- страна зовёт! Самолёт не вернулся из разведки над Керчью. Героически погиб в 34 года, 27 марта 1943 года. Его супруге исполнилось 27 лет, ко дню её рождения Михаил не успел… Через несколько дней Нина узнала, что потеряла любимого мужа. И все невзгоды военных лет легли на её хрупкие плечи.

Имя Михаила Андреевича Шевченко высечено на Стеле Авиаторам – лётчикам на проспекте Острякова города-Героя Севастополя. Его дочь Нионила, которой уже 85 лет, ждёт: вдруг обнаружат самолёт Михаила Андреевича во время строительства Крымского моста, и она сможет придать земле останки отца, считающегося пропавшим без вести. Похоронить на земле Балаклавы, пропитанной кровью героев отдавших за неё свои жизни. Удивляет, что за героический полёт пилоты не получили заслуженной награды посмертно.

До революции, все балаклавские греки были известными рыбаками, дружили с А.Куприным. Писатель снимал у бабушкиной сестры Елены и её мужа Павлуши Каликаки часть дома у крепости Чембало и писал свои книги. Жили тихо, мирно по традициям греков. Белые чистенькие домики на склонах гор, с беседками, увешанными гроздьями винограда, с цветущими садами на берегу удивительно маленькой уютной голубой балаклавской бухты. Вдали виднелись золотые купола Свято-Георгиевского монастыря, покровителями которого были все русские императоры.

Недаром англичане устроили в этих местах свой лагерь во время Крымской войны: тихо, красиво, грабь население, делай что хочешь, и ласково называли свой лагерь «Маленький Лондон». Но судьба распорядилась иначе, весь цвет английской лёгкой кавалерии, представителей высшей аристократической знати Великобритании, погибли в Балаклавском сражении 13 октября 1854 года. За все интриги, подстрекательство, за спровоцированную войну, англичане были справедливо наказаны, с тех пор называют место гибели цвета английской армии «Долиной смерти». (Сегодня это территория Балаклавского завода «Золотая балка» изготавливающего уникальное розовое шампанское). Они хотели показать своё превосходство: провели впервые телеграф в Балаклаву. В ноябре околели так, что натянули в холод шарфы на лицо, оставляя только щелки для глаз, и назвали эту часть одежды – балаклава (теперь шапка-балаклава). Потеряли уникальный пароход «Принц». Впервые личный фотограф королевы Великобритании Фентон прибыл на фронт и оставил нам потомкам 360 снимков Балаклавы и героев первой «Нулевой», Джентельменской войны. Видимо теперь мстят нам, компроментируя Россию за свои прошлые промахи. А что им остается? Бог наказал, а урок Севастополя англичане выучили плохо.

И во время Великой Отечественной войны немцам не удалось надолго покорить эти места. С VI века до н.э. и ранее всю Тавриду населяли греки. Города Пантикапей, Кафа, Херсонес, Алустон, Судак, Ялос и другие знали во всём мире. Кто бы не претендовал на эти земли оставались ни с чем, видимо души тех героических греческих предков придавали силы бороться с врагами. Эти места пропитаны греческим судьбами и молитвам. Души: первого ученика Христа – Святого апостола Андрея Первозванного, который в I веке по Рождеству Христову освятил проповедью эти земли, (покровителя русских моряков, чей бело-синий стяг реет над всем русским флотом) и Князя Владимира, принявшего Христианство в Византийском Херсонесе и многих Святых оберегают эти земли от нечести.

Под не прекращающимися бомбёжками мой двоюродный дедушка Каликаки Павел Константинович, руководитель рыболовецкого совхоза, бесстрашно выходил в море. И весь улов отдавал матросам, защищавшим город Севастополь. Даже будучи тяжело раненный, не пропускал ни дня, кормил изнемогавших от голода защитников города. Как обидно, что никто не вспомнил о его подвиге, когда в июне 1944 года в 24 часа всю семью с малыми детками, голодных и раздетых (вещи взять не позволили) погрузили на грузовики и в вагонах для перевозки скотины отправили за Урал, на поселение, и больше не разрешили возвращаться в свои дома на родину. 7). Но об этом кричат все кроме греков, особенно татары, хотя никогда не были коренными жителями Крыма. Кто только не пытался покорить Крым, татары начали набеги на Русь и Крым в 1223 году и поначалу получили серьёзное сопротивление коренных жителей. Только после падения Византии в 1453 году, зверски уничтожая население Крыма, лишь в 1475 году с трудом, после долгой осады, турки-османы разбили защищавших свои земли героев византийского княжества Феодоро и заняли часть полуострова. И сегодня только они, оказывается, были репрессированы и обижены? а другие народы, не в счёт.

Наглость второе счастье! А репрессированы были многие народы населявшие Крымский полуостров. Очень жаль, если за ту козью тропу по которой пастух провёл фашистов под защищавшийся 250 дней Севастополь, неужели он не понёс наказание!? Божье. А ведь все пострадали именно из-за него этого «пастуха».

23 марта 1942 году произошла трагедия с греческой деревней Лаки, где родились мои родные. Все мужчины деревни ушли воевать против врага, многие в партизанский отряд Михаила Македонского, иногда проведывали стариков, женщин и детей. Их выследили татары, которые были полицаями у фашистов, боявшиеся и ненавидящие греков, привели немцев в Лаки. Фашисты ворвались в деревушку – зверствовали даже страшно описывать те бесчинства, затем раненных, изувеченных людей согнали в храм и выжгли напалмом не щадя никого. Считаю, что всех участников той казни, должен судить трибунал, найти в архивах и назвать имена изуверов. И извиниться за жертвы перед греческим народом. Сегодня это место называется «КРЫМСКАЯ ХАТЫНЬ». На исконных греческих землях с XIII века на том месте существовало 13 христианских греческих церквей, остов одной церкви уцелел и возрождается Храм, жизнь и Христианство. Прадед сенатора Ольги Ковитиди тоже родом из деревни Лаки.

Царствия Небесного всем невинно убиенным!

В 1924 году Вера Дмитриевна вышла замуж 2-ой раз за Деревяникина Юрия Ефимовича, внука Деревяникина Якова Осиповича казака, атамана, сотника, героя Отечественной войны 1812 года. В рядах Войска Донского Яков Осипович гнал французов до Парижа, участвовал во всех сражениях – у Бородино, под Малоярославцем, на Березине и др., под Лейпцигом был ранен, за проявленный героизм получил Св. Георгия 3 ст. С войсками Армии Победительницы вернулся в 1814 году домой на Дон, награжден орденами Св.Анны 3-й степени, «За храбрость», «За спасение Отечества» и др. Муж бабули отец моей мамы, мой дедушка Юрий Ефимович Деревяникин служил в Севастополе на судах «Коминтерн», на Эскадренном Миноносце «Незаможник», на эсминце «Петровский», на крейсере «Червона Украина». Член ВКП(б). Его брат Михаил Ефимович Деревяникин боролся с басмачами, награждён Именным боевым оружием, Золотыми часами, 5-тью скакунами элитных пород, персональным «Мерседесом», его фамилия выбита золотыми буквами на гранитной плите в Мемориальном Храме Русского Воинства Преподобного Ильи Муромца в музее Западного УВДТ в Калининграде.