Московское Общество Греков
ΣΥΛΛΟΓΟΣ ΕΛΛΗΝΩΝ ΜΟΣΧΑΣ
20 мая 2021

Трагедия в Смирни

В сентябре 1922 года в Смирне произошли события, ужаснувшие весь цивилизованный мир, в одночасье превратившие «малый Париж Востока» (как именовали этот один из прекраснейших ионических городов) в груду пепла, залитого кровью и слезами христианского населения города.

В Смирне на протяжении многих веков преобладало христианское население. К началу ХХ столетия более половины из 200 тысяч жителей города составляли греки, еще примерно 15% — армяне, поэтому турки называли его «гяур-Измир» (нечестивый Измир).  Неудивительно, что, когда греческое правительство в 1919 году попыталось аннексировать населенную греками турецкую территорию на восточном берегу Средиземного моря, Смирна стала столицей этих земель.

Но 26 августа 1922 года греческая армия была разгромлена в сражении при Карахисаре, после чего турки безостановочно гнали ее до самого побережья. 30 августа был взят Афьон-Карахисар, 5 сентября — Бурса. В ходе греческого отступления обе стороны творили взаимные жестокости: греки убивали и грабили турок, турки — греков. Более миллиона турок лишились жилищ, так как их дома были разрушены греческими солдатами. Около миллиона человек с обеих сторон осталось без крова.

26 августа в порту Смирны бросили якорь три греческих корабля. Однако экипаж отказался сойти на берег: в его задачу входило не спасение местного населения, а эвакуация греческих солдат и высших государственных чиновников Смирны. На палубу же английского судна спешно взошел Аристидис Стергиадис, министр Ионии, назначенный самим Венизелосом наместник Смирны, спешно покидавший на волю турецких ножей вверенное ему население.

6 сентября в Смирну вошла отступавшая греческая армия. Вместе с ней бежали от погромов сотни тысяч христиан, заполонивших Смирну. В начале сентября в Смирни скопилось более полумиллиона людей, которых греческие военные уже не могли защитить. 7 сентября греческая армия закончила эвакуацию, потребовавшую всех наличных кораблей. У греков не хватало тоннажа и портов для эвакуации.  Уйти на Балканы на английских судах удалось не более одной трети греческой армии.

В тщетной надежде избежать массовой гибели мирного населения, оставшиеся в Смирни греческие власти сдали город без боя под гарантию безопасности и свободного выезда для всех его обитателей. Турецкий главнокомандующий Мустафа Кемаль, тогда его называли Кемаль паша,  официально дал такую гарантию, заявив, что любой его солдат, причинивший хоть какой-то вред мирному жителю, будет расстрелян. Однако это были лишь пустые слова…

9 сентября в Смирну вступила турецкая армия.

Согласно свидетельству американского консула Джорджа Хортона, 9 сентября, когда в город вступили турки, прошло относительно спокойно: ещё утром в городе поддерживала порядок греческая жандармерия, которая передала свои функции вступившим турецким войскам. Однако вечером начались грабежи и убийства, в которых активное участие принимали местные мусульмане и партизаны. Затем турки оцепили армянский квартал и приступили к систематическому истреблению армян. 

Турецкая историко-пропагандистская картина: турецкая армия во главе с Мустафой Кемалем (будущим Ататюрком) под радостные пляски местных турок вступает в Смирну.

13 сентября турецкие солдаты облили бензином и подожгли множество зданий в армянском квартале, выждав время, когда дул сильный ветер со стороны мусульманского квартала. Затем они стали обливать бензином и другие места в христианско-европейской части (в частности перед американским консульством). Резня и пожар шли по всему городу и сопровождались зверскими истязаниями: так, девушкам после многократных изнасилований отрезали груди. Спасаясь от пожара, большинство христианских жителей столпилось на набережной. Турецкие солдаты оцепили ее, оставив беженцев без пищи и воды. Многие умирали от голода и жажды, иные кончали с собой, кинувшись в море. Чтобы заглушить крики погибающих христиан, постоянно играл турецкий военный оркестр. Все это происходило на виду военного флота союзников, который стоял в гавани, не вмешиваясь.

Сам Кемаль обвинял в сожжении города греков и армян, а также лично митрополита Смирнского Хризостома, в первый же день вступления кемалистов погибшего мученической смертью. Митрополиту вырвали бороду, выкололи глаза, отрезали нос, уши и только потом застрелили, а его помощника привязали за ноги к автомобилю и таскали по булыжным мостовым, пока он не умер (командующий Нуреддин-паша выдал его турецкой толпе, которая умертвила его после жестоких истязаний. Ныне причислен к лику святых).

Так описывает академику Милонасу один из палачей Хрисостома:

«Вашему митрополиту выкололи глаза и, окровавленного, поволокли за бороду и волосы по переулкам турецкого квартала. Толпа била его ногами, пинала, поносила, рвала на куски. Огромное впечатление произвело на меня то, что он молчал, не отвечая ни слова, не умоляя о пощаде и не кляня своих убийц. Лицо его, бледнее смерти, покрытое вытекавшей из изуродованных глазниц кровью, было обращено к небу, и он все время что-то шептал. Знаешь ли ты, учитель, что он шептал?» – спросил турок у Милонаса.
«Знаю, – ответил Милонас. – Он говорил: «Прости, Господи, неразумных детей Твоих, они не ведают, что творят».

Спасаясь от побоища, толпы горожан и беженцев бросились в порт, где на рейде стояли английские, французские и итальянские боевые корабли, надеясь на их защиту. Но недавние союзники Греции лишь безучастно наблюдали за происходящим, ссылаясь на свой нейтралитет в греко-турецком конфликте. Несколько находившихся там же греческих кораблей могли вместить лишь ничтожную часть людей, искавших спасения.

Турки все же не решились продолжать резню на глазах у иностранных моряков. Вместо этого они блокировали порт, прекратив поставку пищи и пресной воды. Поводом для этого они объявили то, что в порту, помимо женщин, стариков и детей, находились мужчины призывного возраста, от которых турки потребовали поголовной сдачи в плен.

Турки сначала перекрыли гавань Смирны военными кораблями, однако затем, под давлением западных держав, позволили эвакуацию, кроме мужчин от 17 до 45 (по другим источникам от 15 до 50) лет, которых объявляли интернированными и подлежащими депортации во внутренние области на принудительные работы, «что было расценено, как приговор к пожизненному рабству у жестоких владельцев, заканчивающемуся таинственной смертью». Срок на эвакуацию давался до 30 сентября. После этого дня все оставшиеся также подлежали депортации на принудительные работы.

Несмотря на то, что в гавани было много судов разных союзных держав, большинство из них, сославшись на нейтралитет, не стали забирать греков и армян, вынужденных спасаться от огня и турецких войск. В организации эвакуации большую роль сыграл американский пастор, сотрудник организации ИМКА Аса Дженнингс.

Именно благодаря его стараниям 23 сентября 1922 в порт, под охраной американских судов, прибыла наскоро собранная греческая флотилия. Японские корабли выбрасывали весь свой груз, чтобы принять на борт как можно больше беженцев. Непосредственно после резни были зарегистрированы около 400 000 беженцев из Смирны, получавших помощь Красного Креста. Вскоре набережные Смирны превратились в ад. Люди умирали от жажды, многие убивали своих детей, не в силах смотреть на их мучения, а потом кончали с собой. Другие сдавались, турки собирали их в группы, уводили из города, и больше их никто не видел. А тем временем в порту десятки тысяч еще живых людей сидели и лежали среди разлагающихся трупов.

“От причалов отходили перегруженные лодки с греческими и армянскими беженцами и шли к иностранным судам, стоявшим на рейде для защиты и эвакуации своих соплеменников, но не уполномоченные брать «чужих», чтобы не обидеть турок. Когда лодки подходили к английским военным кораблям и пытались пришвартоваться, матросы резали швартовы. Несколько лодок вскоре затонули.  Людей сталкивали в воду с причалов. Иные прыгали и топились сами. Другие плыли к военным кораблям, а англичане поливали плывущих кипятком. Итальянцы, стоявшие на якоре гораздо дальше остальных, брали на борт всех, кто мог до них доплыть. Французские баркасы, заходившие в бухту, брали на борт любого, кто мог сказать по-французски со сколь угодно плохим акцентом: «Я француз, мои документы сгорели». Скоро вокруг армянских учителей столпились дети, заучивая эту магическую фразу.

Капитан американского эсминца гнал детей прочь, выкрикивая: «Только американцы!» По рассказам спасшихся, людей, которые подплывали к бортам французских кораблей и просили о помощи, отгоняли веслами, а самым настойчивым, кто лез на борт, рубили саблями руки, сбрасывая несчастных в морскую пучину.

На палубах боевых кораблей иностранные моряки смотрели в бинокли на творившуюся бойню и фотографировали. Позже заиграли военные оркестры и фонографы, обращенные к набережной. Всю ночь над гаванью, заполненной окровавленными трупами, гремел голос Карузо в «Паяцах» Леонкавалло: жизнь на кораблях текла своим чередом. Правда иногда не везло: одному из адмиралов, отправившемуся отобедать на другой корабль, пришлось задержаться, потому что на винт его катера намотался женский труп…

Ночью зарево пожара было видно за пятьдесят миль, днем дым стоял горной цепью и был виден на расстоянии двухсот миль. В то время, как полмиллиона беженцев гибли на набережной и в воде, американские и английские сухогрузы продолжали возить из Смирны табак. Другие американские суда ожидали груз инжира”.

Как писала лондонская  газета DAILY CHRONICAL в сентябре 1922 года:

В Смирне, от которой после зверской резни остались только турецкий квартал и топоним “Измир”,  погибло по меньшей мере 120 000 человек, или более одной пятой населения города, в том числе — почти все армянское население”.

В связи с 80-летием смирнской трагедии губернатор штата Нью-Джерси (США) сделал заявление, в котором сообщалось, что приблизительное число армянских и греческих жертв в Смирне составляло 150 000. А итальянская Gazetta del Popol, спустя два с половиной года после кровавой резни в Смирне, писала, что “этот призрачный город с нетронутыми руинами, похожий на бесконечную мертвецкую, является  ужасным символом Турции”.

“На иностранных судах, стоящих у берега, хорошо различимы нацеленные на нас кинокамеры, фиксирующие наши мучения. Эти люди и их коллеги всего лишь сторонние наблюдатели. Они отказывают в убежище даже тем, кто сумел доплыть или добраться на лодке до них, демонстрируя тем самым свою политическую нейтральность. Цивилизация, гуманизм, христианство превратились в пустые слова”, – писала Дора Саакян в книге “Смирна 1922: дневник армянского доктора Карапета Хачеряна”.

Известный специалист по изучению Геноцида греков и армян Тесса Хофманн констатирует:

“8 сентября 1922 года греческие войска ушли из Смирны, и уже на следующий день беззащитный город попал в руки регулярной и нерегулярной кемалистской кавалерии. Она сперва разорила и разграбила армянский квартал, после  чего подожгла каждый христианский дом и даже церкви, где нашли убежище множество людей… Солдатам Мустафы Кемаля было разрешено утолить свою жажду крови, грабить и насиловать, набрасываясь на армян и греков: их убивать и сжигать, а с их женщинами и девушками поступать так, как пожелают…”

17 сентября 1922 года Кемаль направил телеграмму министру иностранных дел, которая предлагала следующую версию: город был подожжён греками и армянами, которых к тому побуждал митрополит Хризостом, утверждавший, что сожжение города — религиозный долг христиан; турки же делали все для его спасения. То же Кемаль говорил французскому адмиралу Дюменилю: 

«Мы знаем, что существовал заговор. Мы даже обнаружили у женщин-армянок всё необходимое для поджога… Перед нашим прибытием в город в храмах призывали к священному долгу — поджечь город».

Французская журналистка Берта Жорж-Голи, освещавшая войну в турецком лагере и прибывшая в Измир уже после событий, писала:

«Кажется достоверным, что, когда турецкие солдаты убедились в собственной беспомощности и видели, как пламя поглощает один дом за другим, их охватила безумная ярость, и они разгромили армянский квартал, откуда, по их словам, появились первые поджигатели».

Кемалю приписываются слова, якобы сказанные им после резни в Измире:

«Перед нами знак того, что Турция очистилась от предателей-христиан и от иноземцев. Отныне Турция принадлежит туркам».

Только 23 сентября началась по-настоящему массовая эвакуация. Греки подогнали к берегу все имевшиеся у них плавсредства и непрерывно вывозили тех, кого еще можно было спасти. В спасательной операции добровольно приняли участие американские, японские и скандинавские торговые суда, находившиеся у Анатолийского побережья. Некоторые даже выбрасывали в море свои товары, чтобы взять на борт побольше беженцев. Однако смерть косила людей быстрее, чем их успевали спасать. Консул Г. Хортон написал о судьбе православных греков, депортированных из Смирны и ее окрестностей после 30 сентября 1922 года:

«Этот последний эпизод на набережной Смирны раскрывает весь дьявольский и методично реализованный план турок. Солдатам позволили насытить их жажду крови, грабежа, изнасилований, направив сначала на армян, вырезая и сжигая их, делая все что угодно с их женщинами и девушками. Но греков, к которым существовала более глубокая ненависть, оставили для медленной смерти. Немногие из вернувшихся рассказывают ужасные истории. Некоторых расстреляли или уничтожили иным способом в рабочих отрядах. Все голодали, и тысячи умерли от болезней, переутомления и неблагоприятных условий жизни. Подлинные сообщения сотрудников американского благотворительного общества свидетельствуют о маленьких группах, которые дошли до внутренних областей, хотя вначале они насчитывали тысячи человек…»

К 30 сентября всё было кончено, в Смирне и ее окрестностях не осталось живых христиан. Около 400 тысяч человек удалось эвакуировать, а 183 тысячи греков, 12 тысяч армян и несколько тысяч ассирийцев погибли от рук убийц либо в огне пожаров,  умерли от жажды. Мустафа Кемаль удовлетворенно заявил: “Я вижу великий знак того, что Турция очистилась от иноземцев и предателей. Отныне Турция принадлежит туркам. В то же время он поручил своему министру иностранных дел сделать заявление, что никаких погромов и убийств не было, все разговоры о них – гнусная клевета, а Смирну, якобы, подожгли сами христиане. Этой точки зрения турецкие власти официально придерживаются до сих пор, возмущенно отрицая любые обвинения.

Итоги

Огонь уничтожил весь город, кроме мусульманского и еврейского кварталов. В огне погибли сотни домов, 24 церкви, 28 школ, здания банков, консульств, больниц. Количество убитых в разных источниках варьируется от 60 тысяч до 260 тысяч. Согласно Рудольфу Руммелю, средняя цифра составляет 183 тысячи греков и 12 тысяч армян. По подсчетам Жиля Милтона в резне погибли 100 000 человек, ещё 160 000 мужчин было депортировано во внутренние области Анатолии. Большинство из них погибло по дороге. Уинстон Черчилль писал в связи с судьбой Смирны:

“Кемаль отпраздновал свой триумф превращением Смирны в пепел и истреблением всего местного христианского населения.” 

После поражения, нанесенного грекам, турецкие войска двинулись на Стамбул. 3—11 октября 1922 года, в ходе переговоров в Муданье, англичане согласились на возвращение Турции Восточной Фракии и Адрианополя. В греческой армии вспыхнуло восстание, в результате которого король Константин вынужден был вновь отречься от престола. Пять министров во главе с премьером Гунарисом и бывший главнокомандующий Хадзиманестис были объявлены главными виновниками поражения и расстреляны по приговору трибунала.

1 ноября 1922 года армия Кемаль-паши установила контроль над городом и упразднила власть султана Мухаммеда VI, покинувшего Константинополь на борту английского парохода. 24 июля Лозаннский договор передал Турции Фракию до реки Марица, а 23 августа последние британские солдаты покинули Константинополь. Ресурсы Греции, покинутой союзниками, оказались совершенно недостаточными для борьбы с турецким государством, имевшим вчетверо большее население.

В Греции эти события вызвали политический кризис: в армии произошло восстание, и король Константин был вынужден отречься от престола. По приговору трибунала пять министров были объявлены главными виновниками поражения и расстреляны[1]. В октябре, в ходе переговоров в Муданье, было достигнуто перемирие между кемалистами и союзниками. После войны в соответствии с Лозаннским мирным договором был произведён греко-турецкий обмен населением, и почти все греки покинули Измир. Уничтожение коренного христианского населения города и обмен населением стали заключительной фазой процесса ликвидации христиан в Малой Азии, осуществлявшегося в Османской империи в течение последних десятилетий её существования.

 

Ссылки:

  1. Со6колов Б. Греко-турецкая война
  2. Bilal Şimşir, 1981. Atatürk ile Yazışmalar, Kültür Bakanlığı
  3. Nicole and Hugh Pope. Turkey unveiled: a history of modern Turkey, Woodstock, N.Y.: Overlook Press, 2004, p. 58 
  4. Жевахов А. Кемаль Ататюрк. / Пер. с фр. — М.: Молодая гвардия, 2008.
  5. Мусский И. А. 100 великих диктаторов. — М.: Вече, 2000. — С. 408.

Источник

https://rua.gr/greece/history/37528-k-98-godovshchine-tragedii-v-smirni.html
Автор  Павел Онойко

 

Видео по теме:

Дорогие друзья, Приглашаем вас поддержать деятельность Московского общества греков.
Посильный вклад каждого станет весомой помощью для нашего Общества!
Только всем вместе нам удастся сделать жизнь греческой диаспоры столицы той, о которой мы все мечтаем!
2021-05-20T14:41:13+03:00